В своей собственной жизни Люциус Малфой уже долгие годы жил, как будто в порядке эксперимента над собой и всей Магической Британией.
Он всегда имел собственные цели, ставил их четко, даже если они были не совсем правильными с морально-этической точки зрения, но отвечали интересам его социального слоя и семьи. Он планировал шаги, предвидел реакции и умел надавить на болезненные точки как соперников так союзников, но добиться своего. Потому что на пути к важной цели не важно, насколько грязным был этот путь и насколько испачкались сапоги, если перчатки остались чистыми. Он умел держать лицо и представить перед магами таким, каким его хотели и боялись видеть – сильным, хитрым, уверенным в себе до самолюбования и самовозвышения. Этакая игра в  античное божество, снизошедшее до простых смертных. Роль, которую он опробовал самой первой. И эта роль приносила свои плоды. С ним считались, покупаясь на сверкающий образ холенного аристократа, пекущегося об интересах Британии, школы. За этим блеском меркло даже сомнительное прошлое, от которого удалось откреститься, но не забыть. Для всех он был жертвой заклятия подвластия темного мага, невинно обвиненным в пособничестве представителем влиятельного рода. Меценатом и помощником. Именно так и было, только мало кто догадывался кому на самом деле все это время помогал Люциус.
Не важно, что другие называют его предателем только потому, что он не сидел в тюрьме, теряя годы. Красивый жест преданных делу слуг идеи. Вот только толку от него не так уж и много, если разобраться. Что они могли из тюрьмы, кроме как быть причастными к судьбе пропавшего господина. А он, оставаясь свободным, мог подтачивать систему изнутри, готовя ее к воплощению идеалов. Да так, что ни единого пятнышка не появлялось на мантии до определенного момента.
Не используя непростительных, он сумел добиться того, что министры и судьи ели с его рук, хватая слова и идеи на лету. Если бы не Дамблдор. Вездесущий магглолюбец. Которому страшно было доверять наследника. Он один умел портить игру, в решающий момент шахматной партии выкидывая на доску джокеров. И все принимали новые правила. Но и здесь Малфой не успокаивался, осложняя жизнь директору школы. Потому что мог. Единственное чего он не предвидел – Поттер. Глупый мальчишка, упрямый как мул, но прямой как удав в оцепенении.
У него портить игру получалось гораздо лучше. Начиная со смещения Люциуса с должности главы попечительского совета, кончая отсидкой в Азкабане. Даже не так. Кончая защитой семьи Малфой на суде. После которой окончательно покачнулось положение Малфоя.
Люциус не тот кто просит, у него лучше получалось брать. Но пришлось освоить и роль просителя, и унижения и ощущение собственной гадливости. И за это Люциус винил не себя. Себя винить дело неблагодарное. И уж точно неблагодарное дело оставлять все на волю проведению. Оно никогда не бывает справедливо к ждущим ее милости. А значит надо снова заявлять о себе. Доказывать свою полезность. Это умозаключение вызывало горькую усмешку и сильно отдавало отчаянием, продемонстрировать которое он не имел парва.
Он столько раз доказывал миру свое право на превосходство, что доказать полезность будет новым опытом. Быть может нужным опытом.
Все эти мысли, грозящие приступом паранойи, Люциусу навеял визит в то место, с которого начались его самые большие промахи. Он был на пороге школы, за последние два года несколько раз сменившей директоров. Не иначе покойный Дамблдор проклял свою должность, умирая.
Сегодня он прибыл по просьбе одного из профессоров и члена попечительского совета. Полученное от нее письмо удивило Люциуса, но и привлекло возможностью влиться в деятельность, в которой он может быть действительно полезен.
Опять это неприятное слово, так царапающее восприятие себя самого.
На пороге личного кабинета профессора Макларен, Люциус остановился, поправил безупречно сидящую мантию, пригладил волосы, примерил дежурную приятную улыбку, постучал и после разрешения, вошел.
- Добрый день, миссис Макларен. – манерно растягивая слова, поприветствовал женщину маг
- Я получил ваше послание и так же как и вы обеспокоен происходящим в школе. Приятно, что среди профессорского состава есть еще неравнодушные люди, готовые проявить свою точку зрения на происходящее.
Школа – стоячее болото, меняющее людей. Здесь все создано для того, чтобы затачивать людей под один стандарт. Что профессоров, что студентов. Если ты в школе, должен соответствовать определенным стандартам. А значит инакомыслие карается. Порой не только осуждением.

- Вы не представляете, как все это беспокоит меня. Я не мог остаться в стороне, когда в школе происходят подобные события,  - ровно, словно речь шла о погоде, ответил мужчина, мимолетно осматривая кабинет коллеги по совету. Невольно возникал вопрос, как эта молодая, смелая женщина, имеющая собственное мнение и желание действовать соответственно ему, попала в школу? Что она здесь забыла? В этом мертвом месте, где люди не имеют права отрываться от основной массы коллектива? И сколько она, такая не как все. Сможет оставаться личностью, пока ее не сломают под общий шаблон коллективной этики и морали? Какие цели преследует эта уверенная в себе женщина, осознанно вставая против системы и понимает ли она чем это может обернуться?
Бросая новый взгляд на лицо собеседницы, Люциус мысленно усмехнулся. Макларен не производила впечатления восторженной самоотверженной дурочки, жертвовавшей собой ради идеи. Таких выдает нервозность движений и маниакальный блеск глаз. То, что он видел перед собой, не было безумной попыткой отстоять правду, здесь был твердый и уверенный расчет. Вот только на что рассчитывает эта особа, пока оставалось загадкой. Впрочем, это была не проблема Люциуса, решать такие загадки. Если цели их сходны, можно попробовать плыть в одной лодке, пока это удобно обоим. Что будет после того, как удобно быть перестанет, и какие собственные цели преследует он сам, вмешиваясь в дела школы снова, Люциус примерно представлял, но пока не хотел заострять на этом собственное внимание.
- Так какие наказания получили малолетние преступники? – теперь сдержать эмоции не получилось. Люциус слишком хорошо представлял себе политику школы, старающуюся нивелировать малейшие проблему для Хогвартса, путем утаивания вопиющих случаев подростковой жестокости и безрассудства. Он сталкивался с таким слишком часто и был свидетелем попустительства управляющего аппарата школы, когда дело касалось наказания отдельных студентов и профессоров. Особенно, когда потерпевшими выступали ученики слизерина. 
Слизерин всегда стоял особняком в школе. Дети чистокровных семей, зачастую знающие больше представителей всех других факультетов о мире, в котором они живут, о традициях и особенностях, умеющие держать марку и знающие себе цену, были как бельмо на глазу остальных. Им всегда доставалось больше, у них подмечали каждый промах и непременно ждали пакостей. Неизвестно откуда возникло это предвзятое отношение, но оно было особенно явно в годы обучения Люциуса, несколько лет после этого. Пожалуй, только Снейп смог немного поправить ситуацию. Как декан он был не плох, пока не раскрыл свою подлую продажную сущность. По крайней мер он старался защищать свой факультет. Что ж, выходит теперь он продал и детей, когда доверявших ему. Нападение на студентку слизерина. Что и следовало ожидать.
- Я надеюсь, что управление школой внимательно отнеслось к этой ситуации? – излишней, преступной мягкости можно было ожидать от Дамблдора. Тот всегда был чудаковатым. Имел любимчиков и тех, чьи жизни стоили гораздо меньше. Почему-то среди первой категории было слишком много гриффиндорцев, а среди второй слизеринцев. Но это Дамблдор! Он никогда не был удачным директором. С его тараканами в голове и не мог им быть. Про мнению Люциуса, считавшего, что принцип «разделяй и властвуй» хорош на войне, но совершенно лишний в школе, где итак хватает проблем с подростковой неуравновешенностью.  От директора Голда он ожидал иной политики.
Нет. Не обратного попустительства. Не привилегий слизерину, хотя, видит Мерлин, умные, воспитанные в лучших традициях мира слизеринцы и заслужили некоторых прав. Хотя бы справедливости. И наказания для тех, кто этого заслуживает. Жесткого наказания.
По мере беседы с профессором, Люциус неосознанно вцепился в набалдашник своей трости и все сильнее сжимал зубы. Флора Кэрроу. С некоторых пор это имя на слуху у всех. Но не все видели ее такой. Какой видели ее чистокровные волшебники. Юная леди выросла на глазах Люциуса, потому что была крестницей его жены. Мужчина имел возможность наблюдать, как из маленького. Милого в своей неловкости карапуза, Флора  росла и превращалась сначала в смышленую и подвижную малышку, а потом в утонченную леди. Все, кто имел возможность общаться с Флорой знали, что эта добрая, отзывчивая девушка с тонкой душой. У кого может подняться рука на это нежное существо? И за что? Что она сделала тем малолетним ничтожествам, что рискнули поднять на нее руку?
- Вы очень правильно сделали, что привлекли меня к этой проблеме, миссис Макларен. И правильно, что решили поговорить со мной до встречи с директором. Я был в курсе произошедшего, но очень многих подробностей не знал и даже не представлял с какой проблемой придется столкнуться. Я рад, что в школе появился такой профессор. То, что вы еще и член попечительского совета делает вас незаменимым союзником в борьбе за справедливость в этой школе.
Не смотря ни на что…. При этой фразе Люциус ощутимо дернулся, но скрыл ненужную реакцию за попыткой поправить лацканы мантии и внимательнее взглянул на собеседницу. Хотела ли она задеть его за живое? Или фраза вырвалась сама собой, не неся оскорбления? Попытки указать на истинное место Люциуса? Он не знал. Не хотелось бы думать, что над ним издеваются
- Не смотря ни на что, я глава попечительского совета, - ухмыльнулся Люциус – смею надеяться, что мои слова будут услышаны директором Голдом и не будут проигнорированы. Как и ваши беспокойства. Вы хотели бы, чтобы ваши сомнения озвучил я? Илии вы готовы высказать претензии директору лично?
Если девушка предпочтет не связываться с собственным начальством, Люциус поймет. Не каждый рискнет выступить против работодателя, даже если имеет на это право. Люциусу не впервой требовать ответа у директора школы, но впервые он будет разговаривать с человеком, которого действительно может говорить по существу. Без словесных кружев и запудривания мозгов сахарной пудрой.

Глава попечительского совета школы. Звучная должность, которой так добивался в свое время Люциус, чтобы иметь хоть какое-то влияние на происходящее в Хогвартсе, в котором его собственный сын должен был провести семь не скучных лет в обществе магглолюбца Дамблдора и его прикормленной, глядящей в рот дрессировщику стаей соглашающихся. Вкладывая не малые средства в школу, Люциус рассчитывал иметь хоть какой-то вес и как-то контролировать ситуацию. Но, то ли контролер он откровенно фиговый, то ли Альбус считал школу своей личной неотчуждаемой собственностью и все вокруг с этим смирились, но ничего не вышло и закончить свои попытки пришлось почти не начав. Сейчас ему вернулся шанс что-то сделать, пусть не для Драко, а для следующих поколений чистокровных волшебников. Все же установки и жизненные принципы, усвоенные в детстве, идут с человеком и влияют на всю его дальнейшую жизнь. Правильные идеалы мира, где традиции и воспитание значат больше наглости и готовности взбираться на верх, ломая мир вокруг себя, можно достигнуть только когда сменится то поколение, которое последнее выросло под муштрой Дамблдора. И вот ведь удача, как думал Люциус, и директор вполне подходящий нашелся. Вот только, как сейчас видится, не все так гладко в этом мире.
- Уверен, что, если не озвучивать своего мнения, оно и не будет услышано. Думаю, что моральные нормы профессора Дамблдора изжили себя. И настало время для того, чтобы каждый был услышан. Нам стоит двигаться именно в этом направлении.
Люциус постучал пальцами по набалдашнику трости и еще раз взглянул на молодую даму. Как разительно она отличалась ото всех, с кем раньше приходилось иметь дело в стенах этой школы. Новая кровь. То, чего не хватало этому замку, застрявшему в диктатуре идеалистической чуши прошлого. Люциус улыбнулся самыми уголками губ и, поняв, что слишком пристально смотрит на профессора, обвел взглядом кабинет, чтобы не смущать юную особу. Разница больше чем в пятнадцать лет делала их людьми разных поколений.
- Со Снейпом? – мужчина скривился в гримасе отвращения и так крепко сжал рукоять трости, что пальцы побелели. Вот уж… Кому он не верил, так это именно Снейпу. Где гарантия, что под его присмотром проходят отработки правильно и в достаточной строгости. Этот человек не заслуживает никакого доверия.
- Я бы не доверил ему и ручного крапа. Где гарантия, что он выполняет то, что ему поручили? Страшнее всего в школе бесконтрольность.
Ну да. Где-то он это уже видел. Дамблдор отправлял отбывать наказание с лесничим или Филчем. Сам Снейп назначал взыскание во с теми же личностями. А теперь новый директор прировнял бывшего опального директора к первым двум. Романтика! Интересно, каково самому Снейпу разбавлять эту веселую компанию необразованных идиотов?
- Ничего. Этот устаревший метод мы тоже обсудим. Наказание со Снейпом – хмыкнул Люциус и нервно вздернул рукой.- Все выглядит ровно так, словно нарушители разбили флакон зелья или шутили или использовали запрещенные товары Умников Уизли. Это было покушение на убийство.
Люциус отвернулся, закрыл глаза и постарался взять себя в руки. В голове пульсировала мысль, что если бы такая опасность грозила его сыну он нашел бы способ сравнять преступника с пылью. Странно, что опекуны Флоры еще не раскатали эту парочку по паркету так, что проще было бы закрасить, чем отскоблить. Впрочем, ответы на многие вопросы может дать только Голд.
- Уверен, школе давно нужны перемены. Мистер Голд получил Хогвартс в упадке и уверен, у него пока просто не дошли руки до всего. Он умный человек и поддержит нужные реформы. Не будем винить его в том, в чем виноваты несколько директоров до него. Отвратительные традиции изжить сложнее всего.
Голд не был хорошо знаком Люциусу. Но по тому, как о нем отзывалось общество, он был правильным человеком и хорошим руководителем. А что до ошибок. Он впервые занял это не самый простой пост не с самым хорошим наследством. Ему надо просто помочь. Если, конечно, в планах его знакомой не подсидеть директора. Про себя Люциус усмехнулся и решил посмотреть какую игру затеяла эта очаровательная особа.
Он согласился с ее доводами и отправился в кабинет директора, пропуская профессора вперед. Во время вступительной речи Макларен Люциус с деланным безразличием скользил взглядом по портретам старых директоров, не задерживаясь ни на ком конкретном. Ему стало интересно, а противостояние директора и попечительского совета — это тоже дурная традиция или именно ему так не везет?
- Спасибо, профессор – спокойно обратил свое внимание на директора Люциус после того, как женщина замолчала
- Надеюсь, директор Голд, мой визит не отвлек вас от каких-то особенно важных дел, но ситуация в школе такова, что попечительский совет на может остаться в стороне от возникших проблем – тщательно проговаривая слова, Люциус, по старой привычке тянул гласные. Его взгляд был направлен в лицо Голда, но явного неуважения или пренебрежения, как было с Дамблдором, Люциус не испытывал
- Уверен, что вы в состоянии сами разобраться с проблемой, но может быть вам нужна какая-то помощь попечительского совета?
Люциус мог бы начать с обвинений. Будь на месте Голда любой из предшествующих директоров, Люциус так и начал бы. Но Голд не был восторженным идеалистом и выкормышем седовласого манипулятора. С ним можно было начать издалека и выяснить его видение проблемы.

Сегодняшняя встреча была нужна Мойре по многим причинам, но какими бы они ни были, важнее всего было получить важную информацию. Конечно, на самом деле судьба этих детей не так уж важна, их могут отчислить или оставить, в любом случае она найдет применение результату. Но хотелось бы закончить все поскорее. Все же, Макларен планировала заняться и другими делами.
- Мораль ведь бывает разной. Зависит от общества и человека. В случае текущих событий, мои моральные принципы не позволяю остаться в стороне. 
Дамблдор действительно был слишком мягок. Мойра могла привести немало примеров того, когда покойный директор предпочитал действовать не так, как стоило бы. Его все любили, и, безусловно, многое помогло школе. Но в итоге, его методы оставили слишком много вопросов. Включая персону Северуса Снейпа. 
- Боюсь, что этот человек не будет выполнять ни чьи приказы. Разве что директора, но и в этом я не уверена. 
И эта фраза была сказана искренне. Мойра сомневалась, что Снейп может слушать хоть кого-то, даже если от этого будет зависеть его жизнь. По этой причине она сомневалась, что он смог бы действительно стать частью их кружка по интересам. Мужчина скорее походил на плотный комок подозрения и недоверия, такое не вылечить. А если и возможно, то уж явно нужна веская причина. И такой причиной вряд ли могли стать общие интересы и стремления. Мойра всяких людей встречала, да и сама не была слишком уж доверчива. Но Снейп бил все рекорды, и далеко не в лучшем смысле. 
- Именно так, наказание не соответствует преступлению. В конечном счете, Флора Кэрроу в первую очередь член семьи Кэрроу, - Мойра смотрела на собеседника, говоря уверено и серьезно. – Она чистокровная, точно не заслужила такого отношения. Если не наказать этих детей, они могут довести задуманное до самого конца. 
Услышав слова о директоре, Мойра кивнула. Она не планировала выступать против этого волшебника, а потому не было причин и говорить нечто негативное в его сторону. Женщина планировала спокойно продолжать работать. У нее итак слишком много времени уходило на то, чтобы разобраться с предыдущими делами и текущими.
- Вы правы. Директор весьма разумный мужчина. Жаль лишь, что далеко не все могут оценить его ум и талант. 
Сама она оценила его уже достаточно. Казалось, что директор может стать большой помехой для отступников, это не нравилось Мойре. По сути, она играла в опасную игру под самым носом если уж не у врага. То как минимум у того, что может им стать по итогу. Кабинет директора всегда казался Мойре местом немного неуютным. Пока она училась, нахождение здесь означать могл лишь серьезные проблемы. А теперь на них смотрели все эти портреты. Возможно, директорам слишком одиноко сидеть здесь, и давным-давно кто-то решил так скрасить это самое одиночество. Сама же женщина предпочла бы сделать здесь весьма существенные изменения. Но директором стать планов не было. Мойра было слишком озадачена тем, чтобы оставаться вне зоны видимости всех, кто ищет Отступников, а потому всегда сохраняла бдительность. Но вот почему ее спутник сказал эти странные фразы, она не понимала. Только мгновение назад он так рьяно отстаивал идею наказания более строгого для нарушителей, а теперь не думал даже попытаться донести свою мысль. Скажи кто-то ей, что уверен в ее способности решить проблему, Мойра бы даже не стала дальше слушать. Раз ты это понимаешь, зачем же пришел? 
- Директор, мистер Малфой поделился со мной опасениями касательно ситуации с поведением других факультетов в отношении студентов Слизерина. 
Конечно, было и без дополнительных слов понятно, что речь о Кэрроу. Девочка ведь действительно была главной целью каждого, а уж остальные – сопутствующим ущербом. Мойра предпочла бы возглавить факультет, но понимала, что это будет непростой задачей. И даже вряд ли Малфой в этом будет полезен. Она так недавно работает, а факультет находится под присмотром самого Голда. Но шанс, все же, не был равен нолю. Так что женщина обдумывала, как правильнее донести свою мысль, но пока решила озадачить собравшихся вопросом насущным.
- Может, будет лучше позаботиться о тех студентах, кто постоянно нарушает правила? Если для них настолько невыносимо обучаться с представителями чистокровных семей, то им может понравиться начать самостоятельную жизнь. 
Отчисление из школы, да или хотя бы предупреждение об этом, это ведь хороший стимул. Мойра задумчиво смотрела куда-то перед собой, а затем добавила, что иногда некоторые студенты Слизерина вызывают тревогу из-за отношения к ним других учащихся, а вернее есть конкретно одна девушка, что вызывает опасения. Флора Кэрроу, этот бедный ребенок, который упорно учится, но порой видно, насколько она устала. Конечно, добавила женщина, причин для этого может быть множество, но постоянные задирательства со стороны некой группы студентов однозначно не идут на пользу девушке. Она очень хорошо скрывает свое состояние, только сложно всегда оставаться сильной и храброй.
- Эта девушка столько пережила. Мы не можем избежать пересечения факультетов на занятиях, но ведь можно найти способ оградить ее от лишнего внимания. 
Мойре было все равно сейчас, что станет с этими непутевыми детьми. Ее целью было иное, и имя ему Флора Кэрроу. Говорят, если что-то продолжать себе твердить, то и сам поверишь. Сейчас Мойра верила, что выгнать зачинщиков будет на пользу. Причем по многим причинам. 
- Если не отчисление, возможно ли найти более соответствующее наказание, чем отработки с профессором Снейпом? В конечном счете, простите меня за прямоту, он давно не внушает детям тот страх, что мог прежде. А судя по поведению того ребенка, он точно не раскаивается. И не понимает всю степень серьезности проблемы. 
Она старалась говорить спокойно и не давить. Выгнать не всегда лучший выход, особенно со стороны. А потому можно придумать и другие варианты. Ведь судьба мисс Кэрроу волнует всех собравшихся, так ведь? Мойра прощупывала осторожно, и старалась не перегнуть. Какой-то вариант может быть оптимальным для всех.

Со временем ненависть перегорает. И только тлеет, хотя и не исчезает … но остаётся неприязнь. Само по себе небольшое. Незначительное чувство дающее некий дискомфорт если источник далеко, и так сильно оно дает о себе знать в непосредственной близости от этого самого источника. Кристиану так редко удавалось обеспечить себя достойным обществом в стенах замка, что он уже отчаялся таковую компанию для себя найти. Местное население раздражало, но это было настолько постоянное чувство, что мужчина почти научился его игнорировать. Тут же его прямой посыл за дверь не был услышан, и это вызвало новую волну негодования. Придётся общаться с этой парочкой, а так не хотелось тратить свое время. Голд планировал разобраться с проверкой свитков и отлучиться домой. Ввиду собственного состояние он мог только видеться с детьми и женой, и старался приходить как можно чаще. Вдали от родных было нелегко, а здесь его отвлекают какими-то глупостями. Ведь все это не Малфоя ума дело, но и этот стремился придать себе важность. Могли же просто уйти, пока им дали такую возможность. Но нет.
- Мисс Макларен, - или ему казалось, или в самом деле женщина эта начала слишком много говорить, - Именно то, что Вы предлагаете и есть лишнее для нее внимание. Мой ответ нет, - девушка пережила действительно слишком много, и нет необходимости привлекать к ней еще больше внимания. Так будет только хуже, вызовет новую волну насмешек и подколов.
- Мне все равно, что и кому он не внушает. Я уже дал ответ, не советую снова задавать мне те же вопросы, - Кристиан сказал это четко, холодно и смотря прямо на профессора. Голд задержал на ней взгляд, попытался таким образом дать понять, что не потерпит дальнейших предложений бессмысленного содержания. Пока еще мужчина был почти вежлив, но его активно провоцировали. Люциус Малфой все еще пытался напомнить о себе и о своем былом влиянии.
- Объяснить? – губы искривились в усмешке, - Мистер Малфой, советую Вам не питать ложных иллюзий, никаких объяснений Вам я давать не обязан, - еще одна, нескрываемая усмешка. Отчего-то перед тем как рассматривать правильный диалог, разузнать все, люди стремятся цепляться за отголоски прошлого, иногда даже оставшихся позади побед. Малфой выбрал неверную тактику, ошибся, и ведь не первый раз. Приказа избавляться от него не было, и это первая причина по которой Крис ничего не собирался делать. Присутствие Мойры было второй причиной, она не бесила так сильно чтобы ее необходимо было убить. Правда если будет продолжать в том же духе, он избавится от нее другим способом. Хватало Минервы, которая заступалась за всех ущербных, тут заступница с другой стороны, но ее компания очевидно не принесет ей никаких жизненных успехов.
- Не ищите злой умысел там, где все можно объяснить глупостью, - это все, что он смог сказать после того, как глубоко вздохнул. Этот разговор начинал его утомлять, но дальше все начало приобретать иной поворот, - Давайте начистоту. Попечительский совет и лично Вы не имеете никого влияния после того, как весь прошлый год молча позволяли использовать Кэрроу непростительные на студентах, - начать стоило с наиболее очевидного, - Поэтому подписанное дозволение попечительского совета, в котором я не нуждаюсь, можете себе оставить, - все это время Голд позволял себе лишь усмешки, как проявление эмоций. Говорил же пусть холодно, но спокойно. Таким же оставалось его выражение лица. Вывести его на эмоции эта парочка не сможет даже если будет этого очень сильно желать. Кроме того изначально эта беседа была обречена.
- Помнится Вам как-то удалось сместить с этого кресла Дамблдора, возвращайтесь когда добьетесь этого со мной, тогда сможете и наказания для студентов определять и объяснений требовать, - Кристиан расслабился в своем кресле, спокойно смотря на своих гостей. Никакое сотрясание воздуха не заставит его действовать без приказа лидера Пожирателей смерти, а в ситуации с Флорой и вовсе нет необходимости предпринимать что-либо без официального обращения опекуна волшебницы. Гарвин пока на пороге этого кабинета не появлялся, голосить не начал, бумагу не марал, значит пока принятых мер более чем достаточно. Быть может стоило инициировать беседу Холта или Парсонса с нарушителями, так сказать вмешать в ситуацию Министерство магии, это он обдумает позже. Говоря прямо, даже сама Флора не высказалась за какое-то строгое наказание для виновников ситуации. Решать же проблему радикально пока не было необходимости, в здравом уме даже такая как Брайт не стала бы пытаться убить Кэрроу при свидетелях, ее следовало проверить, выяснить детали произошедшего, только после всего этого предпринимать какие-то действия. Враги могут быть даже среди авроров оцепивших школу для охраны, поэтому звезда школы и ее оборотнический дружок останутся в замке до тех пор, пока не будет иного решения.

Отредактировано Cristian Gold (28-08-2022 18:58:14)