Прошла уже половина дня, а волшебница так и не смогла определить, что ей делать дальше. Была и есть квартира, но отчего-то туда не слишком хотелось идти. Ей нравилось поместье, но куда больше нравилась комната мужа. Правда теперь не было уверенности, что их отношения были хоть чем-о серьезным. От него не было вестей, и возможно ничего в этом нет страшного, но Фарли не могла прийти снова в этот дом после случившегося вчера. Страх, что ей укажут на дверь был слишком сильным, и именно по этой причине Джемма решила вернуться с небес на землю, ведь здесь было так много проблем, забот и совершенно не отложных дел. Работа отвлекает, это точно.
- Сомневаюсь, - ее появление не было чем-то неожиданным, ведь она уже достаточно давно была помощником Министра магии и могла появляться на любых собраниях, только намек Девон был явно несколько иным, - В курсе, - фразу волшебница произнесла осторожно, вспоминая от самый вечер, разговор с Нарциссой и последующие события. Джемма была в курсе проблем этой семьи, да вся Британия знает об этом, но именно к ней обращались за помощью и весьма странно было, конечно, видеть поведение Люциуса и то, как он проявлял откровенное неуважение. Впрочем Фарли могла и ошибаться. Ведь с этим магом общалась слишком мало и не знала его манер и привычек. Так или иначе, ее не устраивало произошедшее именно как помощника Министра, а не члена семьи Лестрейндж, что вообще под вопросом. Улыбнувшись и качнув головой в ответ на фразу о странном письме, волшебница просто предложила отложить его в сторону и вернуться позже, или же не вернуться вовсе. Иногда Джемма не отвечала на такие послания, не имела времени и желания разбираться с ребусами. Если кому-то необходимо, то напишут повторно.
- Именно поэтому и я ходила на заведение совета попечителей, стало интересно по какой причине Люциус озаботился студентами, в частности Кэрроу, - впрочем у нее были свои версии, - Может быть пытается заслужить поддержку Амикуса или Алекто, ведь только сейчас начал что-то говорить, а нападения длятся уже несколько месяцев, - задумчиво проговорив это, волшебница продолжила, - Люциус сказал, что совету сложно оценивать ситуацию без контакта с директором и профессорами, но контакт явно не удался, да и о делах не спрашивали, в основном критиковали и требовали, - во всяком случае Фарли могла оценить это только таким образом. Она ненавидела Малфоя и это никогда не изменится. Он слишком долго жил в комфорте, наслаждался каждым днем, в то время как другие находились в Азкабане. Ей сложно было представить какого это, находиться столько лет в холодной камере, быть так близко к дементорам. Джемма видела некоторые странности в поведении всех Лестрейнджей и не понимала как им удалось сохранить рассудок. Ей хватило того недолго времени в тюрьме чтобы испугаться на всю оставшуюся жизнь, чтобы понять насколько тяжело дается Пожирателям смерти битва за аристократию и чистоту крови. Джемма выдохнула, отгоняя мысли о Рабастане, откладывая папку с документами, которую все равно не сможет изучить. Не выходило сосредоточиться и причина была вовсе не в совете, где она сегодня поприсутствовала. Фарли привыкла к большой нагрузке, но сейчас ее собственная жизнь рушилась. Соглашаясь с Девон, волшебница пересела за стол. Еда выглядела аппетитно, кроме того чувство голода было достаточно сильным. Фарли ощущала, видела по одежде, что немного набрала вес, но пока это было совершенно не заметно. Разве что наощупь.
- Может быть ему так комфортно, - Джемма пожала плечами, садясь рядом с Девон. На самом деле страшно быть женой Пожирателя смерти в любом случае, ведь неизвестно вернется ли он домой, какие его подстерегают опасности. Про деятельность Люциуса она ничего не знала, за исключением того, что было показано обществу. Надменный, высокомерный тип, вот что она могла сказать, но промолчала. Ей бы не хотелось стать свидетелем возвращения Малфоя в круг аристократии, но ее оценка никогда не будет объективной, потому Фарли ничего не говорила. Приступая к трапезе, волшебница достаточно быстро насытилась основным блюдом и предложила Девон немного прогуляться. Передавая ей верхнюю одежду и забирая свою, волшебница решает накрыть фрукты и десерты, но стоило ей только коснуться подставки, как ее ослепил яркий свет и появилось неприятное ощущение, к горлу подкатила тошнота, и Фарли только тряхнула головой, не понимающе смотря по сторонам. Они были уже не в кабинете Министерства магии. Небольшая комната неизвестного дома, свист ветра. Джемма резко дернулась, набрасывая на плечи шубу и быстро застегивая, затем обернулась, пытаясь понять, что произошло и как они тут оказались. Главное зачем. Девон была здесь, вариантов, что она замешана быть не могло, но все слишком странно. Фарли охватила самая настоящая паника. Она хватал ртом воздух, затем быстро направилась в сторону двери и открыв ее, тут же отскочила. Снег оказался в комнате, тут же подул сильный ветер. Ничего не понимая, отходя на пару шагов, Джемма посмотрела на подругу по несчастью, та выглядела такой же растерянной.
- Что это… - только сейчас заметив, что стол с десертами и фруктами переместился вместе с ними, она предложила убраться отсюда. Ожидая, что всего через миг окажется снова в Лондоне, в своем кабинете, Фарли с ужасом поняла, что трансгрессировать не получится. Следующая попытка также не увенчалась успехом, как и следующая. Снова подел ветер, но попытка закрыть ее магией закончилась ничем. Волшебство никак не помогало, казалось, что они оказались в дурном сне. Джемму все больше охватывала паника, было тяжело дышать, а продувающий этот непонятный домик ветер, буквально был по лицу. Дрожа, пытаясь взять себя в руки, Фарли старалась успокоиться и что-то придумать. Невозможно трансгрессировать, магия не работает.
- Нужно закрыть дверь, - ветер был сильным, поэтому требовалась помощь. Справившись с этой задачей и несколько минут оставаясь на месте, Фарли заметалась по комнате, снова пыталась трансгрессировать, использовать волшебную палочку, но все попытки были тщетны. Ее захватила паника, и на короткий миг показалось, что появилась боль внизу живота. Приложив ладонь, понимая, что всему виной разыгравшиеся воображение, Джемма продолжила метаться вперед и назад, бормоча, что нельзя здесь оставаться. Ей было холодно, ее одежда не предназначена для таких низких температур. Волнение за малыша с каждой секундой только возрастало, щеки обожгли слезы, но она только нетерпеливо их смахнула, пытаясь понять, что им теперь делать.